#ИсторияНаВырост. Выпуск 2.

Лучше всего это сделать в понедельник, вторник, на худой конец — в субботу, но только не в пятницу… Хорошо бы это сделать лицом вверх и, желательно, без лишней растительности на голове. Что сделать? Родиться в Украине лет сто назад. В этом выпуске мы заглянем в «хату край села» и подсмотрим, как и чем жило детство гуцулов, слобожан, полтавчан и еще десятков этнических групп Украины и Восточной Европы со времен средневековья до середины ХХ века. А заодно полюбуемся редкими репродукциями акварелей с детскими типажами того времени замечательной Львовской художницы и этнографа Натальи Кульчицкой.

Главное, чтобы костюмчик сидел

Не родись красивым, а родись, так как надо. Украинское детство начиналось с правильного и вдумчивого подбора Судьбы. Здесь работало правило номер один — «по одежке встречают». В момент рождения, когда Всевышний с ангелами предопределяют твою судьбу на небе, главное, чтобы твоей Доле подобрали костюм поприличнее:

«Як народився чоловік на світ, то зараз до Бога являються ангели і питаються його, яку Долю давати рожденному. Бог тоді й велить їм дати Долю чи Недолю. Кожному чоловікові дається по одній Долі. Доля чи Недоля похожі на тих людей, яким вони дані. Доля відрізняється від Недолі тим, що наряжена в гарне плаття, а Недоля носе старе і порване плаття та ще й обривком підперезана, веретенами пообтикана, а мотовилом підпирається, як іде».

Затем, как и любую вещь, Судьбу надо хорошенько подогнать по размеру. Кто, как не мама сможет это сделать лучше всех.
«Як народиться дитина, мати опереже її хрестом тричі і каже: «Даю тобі Щастя-Долю!».
Но вам не поможет даже самый стильный прикид, доставшися от небесной канцелярии если мама будет не в духе.
Если мать ненароком родит ребенка в какой-то кручине или горе, она может сказать: «Народилось ти, небого, на мою голову. Гірка твоя Доля, нещасна дитина! Я микаюсь, ото й тобі буде. Мабуть, не побачиш ти Щастя-Долі, як я не бачу!».

Такой не совсем удачный момент для вручения СУДЬБЫ отражен в народной песне:

«Ой у лузі та ще й при дорозі,
Червона калина.
Породила молода дівчина,
Хорошого сина.
Вона ж його породила
В зеленій діброві
Та й не дала тому козакові
Ні щастя, ні долі».

Но был еще третий модельер в этом ателье по индпошиву судьбы — бабка-повитуха.
Ее в любое время дня и ночи, словно Неотложную Пророческую Помощь, вызывали к роженице, чтобы почти наверняка определить будущее нового украинца.
«Як вночі дитина родиться, то засвічували каганець і батько біг по бабку-повитуху. Бабка як прибігала, то в хату зразу не заходила, а дивилася у вікно. І у хаті їй показувалася Доля цієї дитини. Бабка бачила геть усе, яка доля цієї дитини — чи дитина помре своєю смертю, чи ні».

В народных представлениях о Судьбе большую роль играет день, в который родился ребенок. На Гуцульщине считали добрым знаком, если рождение произошло в понедельник, вторник, субботу; очень хорошим днем было воскресенье, а рождение ребенка в пятницу, как правило, предвещало несчастную жизнь. На Слобожанщине считали, что ребенок, рожденный в четверг, будет богатым; в воскресенье — хилым и квелым, в понедельник — знахарем. На Житомирском Полесье счастливыми для рождения девочек считали среду, пятницу, воскресенье; мальчики особенно везучими получались во вторник и четверг. Понедельник в этих краях считался крайне неудачным днем для обоих полов.
Если же ребенок родится в ночь под большие праздники — Рождество, Крещение и т.д., будет калекой или бестолковым. А еще надо было постараться попасть в нужное время дня. Считалось большой удачей родиться утром; более-менее благосклонной Судьба была к рожденным в полдень; а вот вечер и ночь гарантировали, что проведешь жизнь «как впотьмах».
Но даже если ты родился в полночь понедельника, лицом вниз и хиповским хаером на голове — то есть безоговорочным лузером — тебя могла спасти ШАПКА (она же рубашка). Эта индульгенция срабатывала в любом уголке Украины: если ребенок родился с пленкой на голове («рубашкой», «сальником», «чепцом»), то это предвещало долгую и благополучную жизнь. А на Харьковщине считали, что ребенка, родившегося «в чепце», социальный лифт вознесет на высшие этажи благоденствия — он станет архиереем.
Конечно, с этим артефактом рождались совсем немногие, и приходилось обманывать судьбу с помощью нехитрого трюка: заворачивали («принимали») ребенка в настоящую отцовскую рубашку — обязательно грязную.

Как вы возраст назовете…

Если Вы помните, в статье о средневековом детстве было отмечено, что эта эпоха с большим скрипом определяло детство, особо не выделяло его среди других периодов человеческой жизни.
А вот украинцы подходили к определению разных этапов детства с нечеловеческими усердием и фантазией. Можно даже составить обширный словарь названий для каждого года жизни маленького украинца вплоть до его окончательного созревания.
В течение первого года ребенка называли: «сьміяка», «сьміюн», «гуляка», «зіпака», «плакса», «плакуха».
Беззубых младенцев иронично звали «дід», «дідуган», «бабуся».
Дальше — больше: «зубань», «белькотун», «белькотуха», «сокотун(ха)», «воркотун(ха)», «гудун». «Сидун», «сидуха» — этого титула удостаивались дети, которые уже могли сидеть. “Плазун”/”плазуха«, «гмазуня», «лазунець» — те, что умели ползать. Ну а те, что начинали ходить, становились: «дибун», «дибака», «дибуна», «дикунець», «ходун».
Дети, пытающиеся говорить — «шавкотун(ха)», «щебетун(ха)». Те, что уже разговаривали поприличнее — «цікорун(ха)».
«Німець» не имел никакого отношения к Германии, это дети, которые после года молчали или говорили очень мало, также их дразнили «німе» или «мовчун».
Детей, которым исполнился один год, называли «годовичок», о нем говорили, что он «їсть першу паску».
А вот рыбу, например, до одного года есть было сурово запрещено. Иначе будешь «немой как рыба».
При этом полезным средством народные «логопеды» считали хлеб. Чтобы ускорить развитие речи у детей, у них над головой разламывали две буханки, спекшиеся в печи.

Штаны — направо, юбки — налево

На втором году жизни детей называли «стрижак», «стрижка», «стригунець». — это было связано с ритуальным пострижением — а еще: «друга паша», «друге літо», «другу паску (кутю) їсть».
Соответственно, сорванец третьего года — «третяк», «третє літо», «третя паша», «пічкур», «гулячок». В этом возрасте детей начинали одевать не только в одну рубаху, но уже в штаны и шапочку (мальчика), юбку и платок (девочку). В некоторых районах Гуцульщины без одежды дети ходили до 4–5 лет.
Надевание вещей противоположного пола расценивалось как трагедия для умственного и физического развития. Если мальчик наденет бусы, то будет непроходимо тупым, если девочка вздумает примерять шапку — нормальных волос ей не видать.
С первой одеждой ребенка связан ряд представлений. Так, на Подолье первую рубашку ребенка мать надевала и на всех последующих детей, «чтоб были единодушны, стояли друг за друга». До года распашонку ребенку шили не из нового полотна, а из чего-нибудь старого (рубашки отца, матери). Когда надевали первую рубашку, то за ее воротник бросали нож так, чтобы он воткнулся в стол или в пол, «чтобы ребенка беды не брали».
Первые штаны мальчику пытались сшить, сидя на одном месте, «щоб гарбузів не волочив» (не было отказа от девушки, когда пойдет свататься).
«Четвертак», «четверта паша», «четверте літо» — ясное дело, дети, которым шел четвертый год. Были у них и менее очевидные прозвища: «джиґун», «метунець», «жевжик», «шмиглик».
Когда надо было назвать большую компанию детей 2-4 лет, обычно говорили «каша».

Полтора землекопа

С 5-6 лет в названии детей начинался период профориентации. Чаще всего их звали «підпасич» и «пастух».
В некоторых местах был обычай устраивать «бенкет» в честь окончания детства, перед тем как ребенок шел в пастухи.
Сборным названием для детей 7-10 лет был термин «габелки». Слово «габелок» означало «выделанную шкуру молочного теленка». Этим словечком народная традиция как бы намекала, что ребенок до определенного возраста не является полностью человеком, а является существом, близким к миру животных.
С началом «пастушьего» возраста к детям применяли собирательное название «виросток», «виросточок», «недоросток». Их детьми, собственно, не называли. Особенно обидными (какими-то совсем уж недоразвитыми) прозвищами одаривали подростков после 10 лет: «підпарубок», «півпарубка»; «півдівка», «піддівка».
И только после достижения совершеннолетия девушку называли «дівка», парня — «парубок» (на западноукраинский манер — «легінь»), что означало переход в мир взрослых.
Но это уже совсем другая история.

Продолжение следует…